КНИГИ РАЗДОРА… ПОД МУЗЫКУ ВАГНЕРА?

Заметки провинциального журналиста о странностях,имеющих место быть в aукраинской библиотеке Москвы

В мае 2006 года Интернет и многие газеты были заполнены сообщениями об открытии в Москве украинской библиотеки. Событие действительно для нашей страны неординарное.

Теперь, оказывается, подули другие ветры. В марте нынешнего года я прочитал о том, что эту библиотеку хотят уже закрыть. Представилась возможность побывать в Москве — решил взглянуть на события своими глазами.

…В просторных залах Библиотеки украинской литературы (БУЛ) прохладно. Изнуряющий зной, загнавший меня вовнутрь, не позволяет мысли развернуться. 40 градусов жары. Москва… Асфальт расплавился, как плитка шоколада вместе с мозгами. Но дело есть дело: вхожу в кабинет директора, госпожи Шариной. Прохлада… Господи, как тут хорошо! Можно работать. Исполнять профессиональный долг, возложенный законом и обществом на журналиста.

Госпожа Шарина явно чем-то озабочена… Взволнована, обеспокоена. Захожу и представляюсь. Смотрит недоверчиво. Кажется, журналистов здесь не ждут…

Однако наша работа состоит в том, что бы получать информацию, которую ждет от нас общество. Я знаю, что вокруг БУЛ ведутся сегодня странные политические игры. Но может ли, должно ли это влиять на профессионализм ее работников? На выполнение тех обязанностей, которые возлагает на сотрудников библиотеки федеральный Закон «О библиотечном деле”? Уверен, нет. Успеваю задать лишь несколько вопросов. Среди них: является ли она украинкой, возглавляя столь специфическое учреждение? Говорит ли она по-украински, понимает ли этот замечательный язык?.. На вопросы ответ — отрицательный… Я задаю вопросы, которые меня очень интересуют: какова история библиотеки, какие основные задачи она выполняет… «Этот разговор может затянуться у нас с вами надолго», — произносит Шарина. Я соглашаюсь, предлагаю зайти через пару часиков… Когда спадет страшенная жара, мешающая делать и думать… «Заходите», — отвечает она… «В 18 часов». Ну что ж, я вернусь…

Главное — письма

Посещая библиотеки я полагал, что главное в них все-таки книги… После людей, разумеется… Да и милые девушки-библиотекари, пока я ждал директора, показали мне замечательные украинские раритеты, трогательно рассказывали о нелегкой истории уже однажды репрессированной украинской библиотеки в Москве. Если же верить госпоже Шариной главное в библиотеке — некие «письма». Смысл, содержание этих таинственных писем был скрыт от меня двумя руководителями БУЛ, с которыми я имел удовольствие беседовать. Однако по тому, как вела себя госпожа Шарина было ясно — вся работа БУЛ при новом директоре крутится именно вокруг них. БУЛ, судя по всему, превратилась в некое режимное учреждение, где ни с кем особо не церемонятся. В этом я сумел убедиться чуть позже и речь об этом еще впереди. Я не случайно обмолвился о том, что госпожа Шарина новый человек в БУЛ. По ее собственным словам, она работает директором этого яучреждения всего… 2 месяца! (до этого директором была женщина, знающая украинский язык). Правда, госпожа Шарина торжественно заявила мне, что вообще-то, «до этого» она еще 25 лет работала… Правда ни одного места работы своего не назвала, кроме одного… Но в тот момент мне было просто не до записей… А дело было так. Согласно закону, журналист, при выполнении своих профессиональных обязанностей обязан предъявлять удостоверение. Это требование закона мною было неукоснительно выполнено.

Однако госпоже Шариной показалось мало просто переписать мое имя на листок бумаги. Она подвергла мое журналистское удостоверение и даже листок уплаты членских взносов ксерокопированию. Дело конечно хозяйское, и запретить я ей не могу, тем более что я и не собирался скрывать свою личность от моей собеседницы. Однако, попытавшись продолжить разговор, с удивлением узнал, что буду должен продолжить его… с советником по связям с общественностью. Господин зам. директора присутствовал тут же. Все же, я уверен, читателю было бы интересно услышать мнение директора библиотеки, профессионала с 25-летним стажем, по ее же собственным словам, в области библиотечного дела, чем пусть и профессионального, но… историка, и бывшего журналиста. Когда я все же попытался настоять на личном общении с директором, та заявила, что… позовет охрану, которой будет дана команда «выпроводить меня вон». И вообще, заявила она: «меня здесь сегодня не должно было быть» (!) Быть может, не до конца понимая своим калининградским провинциальным сознанием московского колорита, все же рискну высказать свое сугубо личное мнение о том, что библиотеке охрана — вовсе и не нужна. Это что — режимное учреждение? Или атомная электростанция? Впрочем, и на этот вопрос ответ вскоре был получен. А по поводу того, что ее могло и не быть… Ну так и Земли, в конце концов, могло не случиться… И Солнца… Но это был бы совсем уже другой разговор, не так ли? В общем мне не совсем ясно, откуда у библиотечного работника, директора храма культуры, столь кондовый, совковый, не побоюсь этого слова, совсем неевропейский менталитет?!

Коль станет сапоги тачать пирожник…

Культурным людям понятно: оскорбляя журналиста, они оскорбляют его аудиторию… Ни один мой собеседник, до этой «руководительницы очага культуры», жительницы крупнейшей европейской столицы не позволял себе потребовать помимо удостоверения, что установлено законом, еще и: списка вопросов, копии редакционного задания (!) и целого ряда других документов, при одном только упоминании о которых у любого цивилизованного европейца встали бы дыбом волосы. Но это, по меньшей мере, пустяки по сравнению с тем оскорблением, которое было нанесено этой женщиной вам, уважаемые мои читатели. Она потребовала, чтобы я разговаривал о библиотечном деле не с ней, знатоком (во всяком случае, на мое утверждение, что это является так, я не услышал ни слова возражения), а с господином «бывшим журналистом», как сам себя назвал господин Безпалько. Здесь я скажу хотя бы несколько слов о моей давней и трогательной любви ко всем чиновникам «по связям с общественностью».

Работая в СМИ уже почти 15 лет, я точно знаю, какие именно люди идут в пресс-секретари. Обычно это бывшие журналисты… Не особо, впрочем, успешные. Ну да ладно. Поскольку я не сумел-таки вырвать хоть пары внятных слов из уст неразговорчивой госпожи Шариной, пришлось получить хоть «шерсти клок» у ведущего сотрудника по пиару. (Ах, как мне все таки хочется к слову «пиар» дописать «и грязные технологии», но… Его величество Закон не велит!). В общем — не люблю я посредников, но учитывая перспективу применения ко мне грубой физической силы в храме культуры… А что бы выбрали вы?

Ладно... Пришлось смириться… Уходим из прохладного кабинета директора БУЛ в малый зал. Садимся… Слушаю внимательно… «До 19 века Украина была, а украинцев не было никаких». На недоуменный взгляд (это же говорит зам. директора УКРАИНСКОЙ библиотеки!) отвечает: «Как историк вам говорю». Ну что же, раз «как историк”… Госпожа Шарина заглядывает через плечо в мой журналистский блокнот и бросает: «Как курица лапой…» И дальше перл, от которого лично я просто выпал в осадок: «Такого почерка у журналиста быть не может!» Если честно, я хотел вспылить… Но удержался, а господину Безпалько после ухода его непосредственной начальницы задал вопрос: «Что это за «письма» такие, из-за которых журналиста, о котором директор библиотеки знает все возможные и необходимые сведения, можно вообще подозревать в том, что он чуть ли не «человек с улицы”?!» Прикрыв уровень своей профессиональной компетенции широкой спиной господина Безпалько, директор библиотеки наталкивала меня на то, что бы выслушивать еще не такие откровения ее сотрудника. Например господин Безпалько заявил, что: «Библиотека создана ни кем иным, как, господином начальником управления культуры Ромуальдом Крыловым-Иодко, в то время как в брошюре «И лишь неизменна книга», подаренной мне самим господином Безпалько, черным по белому сказано, что идея создания БУЛ была высказана и реализована представителями московской украинской интеллигенции еще в 1988 году, когда не то что префектур, даже мэрии Москвы с их управлениями еще не было и в помине! И еще много странного рассказал мне господин Безпалько. Например, что с приходом нового директора стали все чаще проводиться собрания и конференции на русском языке. Это в украинской-то библиотеке! Правда, господин пресс-секретарь объяснил, что: «государственным языком в РФ является русский», а потому, мол… И еще аргумент привел мне господин Безпалько, (sic!) библиотека — учреждение государственное и финансируется за счет налогов русскоязычных москвичей (никогда не думал, что даже налогоплательщики делятся по национальностям). И как будто не сам господин Безпалько признал, что украинская диаспоральная группа в Москве наиболее многочисленна, и включает почти полмиллиона таких же налогоплательщиков. А, следовательно, очаг украинской культуры, переведенный на русский язык, звучит по меньшей мере странно, и ссылки на «только русских» налогоплательщиков выглядят противу всякой логики. Да еще. Господин зам. директора на полном серьезе уверяет меня, что вся работа в БУЛ ведется нынешним директором согласно Закону… «О библиотеках». Ну что же, незнание наименования базового закона простительно «профессиональному историку».

В общем, узнать удалось немного, но и того, что удалось, достаточно, чтобы не скрывать более изумления: в БУЛ происходят более чем странные вещи. А напоследок господин Безпалько показал мне великолепный музыкальный зал, принадлежащий БУЛ. Ох как бы мне хотелось полюбопытствовать, что слушают в этом зале госпожа директор со своим замом, когда уходят украиноговорящие сотрудники? Неужели Вагнера? И какую страну «прославляют» эти господа из очага украинской культурны?

Быть может Россию. И еще. А в каком положении находятся правые руки упомянутых господ в момент трогательного единения с музыкой, так любимой вождем (фюрером) германской нации?

Сергей МАРТОВ.
Калининград