Это не самоубийство

Холодного воскресного утра возле морга собрались знакомые погибшего. Они держали в руках иконы и фотографии Кирилла Бережного. В углу стояла женщина с глазами, красными от слез, — мать Кирилла. Могло показаться, что за те дни, которые минули со дня убийства ее сына, эта женщина превратилась в тень...

Да, это было именно убийство, а не самоубийство. В этом убеждены родители Кирилла, об этом свидетельствуют факты. Кирилл был православным журналистом и миссионером. А для глубоко верующего человека самоубийство — тяжелый грех. К тому же, как стало известно родителям из конфиденциальных источников, характерных повреждений, которые бывают при падении с большой высоты и при ударе о воду, на теле парня не было. Вместо этого у Кирилла были порезы на руках, ногах, шее (рана глубиной 7 сантиметров в районе сонной артерии) и животе. Кстати, на эти порезы были наложены патологоанатомические швы. По данным следствия, Кирилл, сняв с себя одежду, нанес себе ножевые ранения и кинулся с моста. Но, как показали эксперименты родственников и знакомых Кирилла, любой предмет, если упадет с моста, будет отнесен течением. А тело парня нашли на берегу, да еще и с сумкой и бумажным удостоверением, которое даже не размокло.

А теперь сама суть дела. Тело Кирилла Бережного нашли 8 сентября. А так называемое опознание состоялось лишь 26 сентября. Почему так называемое? Потому что оно происходило с грубыми нарушениями действующего законодательства — во время проведения процедуры опознания прокурор Филатова после переговоров со следователем по мобильному телефону запретила использовать технические средства (фото и видеоаппаратуру). Во время второго (?) опознания  28 сентября присутствовал совсем другой следователь, который допустил в морг лишь отца Кирилла и адвоката. Им позволили лишь фотографирование, но ни отец, ни адвокат не умели пользоваться цифровой фотокамерой, потому оно так и не состоялось.

Еще раньше, во время допроса матери Кирилла Бережного, следователь Печерского РУ ГУ МВД Украины в Киеве Ю.Шпорук всячески пытался давить на нее, пытаясь убедить в самоубийстве сына. Вот что говорит о допросе Елена Сергеевна в своем обращении к Генеральному прокурору Украины, министра МВД и председателя Верховной Рады:

«Во время дачи показаний, Ю.Шпорук настойчиво заверял  меня в  самоубийстве моего  сына Кирилла, давя и  влияя на меня психофизически, информируя меня о таком:

«Кирилл совершил самоубийство — это  видели люди. Кирилл снял с  себя одежду, положил ее в  нишу, одежда была  найдена в  нише тщательным образом сложенная. Кирилл своими  руками нанес  себе раны, потом повис распятым в корзине, словно Иисус  Христос, но  корзина не  выдержала и он упал в  воду. Его нашли утром в 11:00. К Кириллу подходил священник, который опознал  его, поскольку рядом было удостоверение. Думали, что  Кирилл — лаврский монах, потому решили позвать  кого-нибудь из  Лавры, сказали, что  лаврский монах кинулся с  моста. Лавра ответила, что  такого не  может быть. Следователь Ю.Шпорук  даже не  ознакомился с  материалами дела и,  не  исследовав, какие  именно раны были нанесены, какого  характера, сколько, во время моих показаний, оказывал давление на меня, чтобы убедить в  самоубийстве сына».

Этот допрос происходил 8 сентября, сразу после проведения обыска в квартире, где Кирилл жил вместе с родителями. Именно тогда родители впервые услышали о версии самоубийства их сына. И именно во время обыска следователь Печерского районного управления МВД Михаил Сидоренко, ища предсмертную записку Кирилла, оговорился о многочисленных порезах на руках и ногах парня. Эти же слова были подтверждены третьим членом следственной группы Юрием Шпаруком и следователем Печерской районной прокуратуры Александром Цируликом.

Кроме обыска и допроса, родители Кирилла Бережного в этот день ничего не дождались. 11 сентября в Печерской прокуратуре приняли их заявление с требованием дать разрешение на опознание тела сына, ознакомить со снимками с места события и провести независимую судмедэкспертизу в присутствии доверенных лиц. Родителям сообщили, что дело передано в Днепровскую речную транспортную прокуратуру. Почувствовав что-то неладное, Елена Сергеевна и Геннадий Леонидович вместе с группой православных поехали на улицу Оранжерейную, где размещена судмедэкспертиза МВД. Там следователь Михаил Сидоренко сообщил родителям, что экспертиза уже состоялась. Состоялась без опознания тела. Только возмущение родителей и члена братства Александра Невского вынудили следствие дать согласие на проведение процедуры опознания.

Между встречей со следователем Сидоренком и первым опознанием тела Кирилла Бережного состоялось еще несколько событий. 16 сентября в результате требований членов Православного братства Александра Невского материалы гибели Кирилла Бережного вернули в Прокуратуру Печерского района для открытия уголовного дела «по факту доведения до самоубийства». Хотя на допросах 15 сентября родители не слышали никаких предположений по поводу того, кто мог довести Кирилла до самоубийства. 18 сентября следователь прокуратуры Александр Гардецкий в сопровождении двух милиционеров — Юрия Шпарука и участкового Киево-Печерской Лавры — пришли к родителям парня, чтобы ознакомиться с условиями жизни Бережного. Во время этого «ознакомления» следователь оговорился, что милиция не передала следствию фотографии с места события. 21 сентября в регистратуре морга во время судмедэкспертизы МВД Елене Сергеевне и Геннадию Леонидовичу сообщили, что в соответствующие органы подана заявка на «государственное захоронение» их сына. Но как можно говорить о государственном захоронении, если лицо погибшего установлено и у него есть родные? Такое впечатление, что следствие пыталось сделать все, чтобы как можно быстрее похоронить не только тело погибшего, но и само дело. То ли, чтобы не получить дежурного «висяка» или, понимая, что дело значительно сложнее.

В результате тело погибшего просто сгноили в морге. Когда в день похорон, 12 ноября, родные и близкие приехали на Оранжерейную, так то, что осталось от тела, тяжело было хоть как-то идентифицировать! Мол, пока шло следствие, погибшего нельзя было хранить в морозильной камере. Понятно, что никаких следов, которые свидетельствовали бы об убийстве, не нашлось. Сверх того, возникло подозрение, что это вообще было не тело Кирилла. Впрочем, истину должны установить эксперты, которые в день похорон взяли пробу на ДНК и образцы ткани из ран Кирилла. Надеемся, правда гибели Кирилла Бережного будет установлена.

P.S. Мы умышленно не делаем выводов, подаем лишь факты.

Вероника Собко
Богдан Довнич